А где золото?
Во-первых, графитовые месторождения данного типа (позднедокембрийского-раннепалеозойского возраста, если уж совсем точно) широко распространены и в России, и в мире. Они есть в Европе, США, Австралии, Африке — в сущности, легче перечислить где их нет. При этом практически все они когда-то разрабатывались, а сегодня находятся в хорошо обжитых местах. С развитой инфраструктурой, в том числе промышленной. Что это значит? Что для запуска добычи в них золота и других благородных металлов не нужно затевать стройку на пустом месте, не нужно бороться с суровыми условиями заполярной тундры или экваториальной пустыни. Это уже облегчает, ускоряет, а главное, удешевляет производство.
Во-вторых, пока неизвестно, где еще есть подобные нанокластеры драгоценных металлов. Возможно, их распространенность гораздо шире, чем это можно представить. Также неизвестно, какие еще полезные ископаемые могут иметь подобную форму. Не исключено, что нанокластеры образуют, например, и редкоземельные элементы — и кто знает, возможно, со временем из их названия придется убирать слово “редко”.
Впрочем, справедливости ради надо сказать, что говорить о золотом Эльдорадо пока рано. На данный момент проверены графитовые месторождения в Приморском, Хабаровском краях и Еврейской АО, идут пробные бурения в Ленинградской области. И хотя Александр Ханчук предполагает, что данный тип месторождений является предшественником самородных форм золота, Виталий Филонюк справедливо замечает, что выборка пока невелика.
Есть и проблема с извлечением благородных металлов из графита. Ведь наноформы их являются практически единым целым с графитовым “коконом”, а следовательно, обычные способы обогащения руды (от очистки, как в случае с самородным золотом, до химического метода добычи золота из сульфидных соединений) не подходят. При этом, как показали эксперименты, золото выделяется гораздо легче, чем платиноиды. Между тем для нужд промышленности они гораздо важнее — без них немыслимо ни развитие электроники, ни создание новых способов очистки и фильтрации, ни крекинг нефти, ни выплавка высококачественных сплавов в металлургии. Александр Ханчук признает, что на создание промышленного способа добычи может уйти до 20 лет.
