Экономические кризисы являются неотъемлемой частью капиталистического общества и регулярно повторяются в большей или меньшей степени из столетия в столетие. Самая страшный кризис пришёлся на 30-е гг. прошлого века и закончился только с приходом второй мировой войны, когда американская экономика перешла на военное производство и так в этой стадии и осталась. По сегодняшний день именно оружие является главным американским продуктом на экспорт, поэтому США жизненно заинтересованы в вечной войне по всему миру, иначе новая Великая депрессия снова может повергнуть всю страну в катастрофу.
Бесплатные обеды: Чикаго, 1930 год...
...и очередь за такими же обедами в Нью-Йорке, 1932 год
Марш протеста на Вашингтон: столкновения с полицией
Негритянская семья из Вирджинии во время депрессии
Беспризорники в реабилитационном лагере (Арканзас, 1935 год)
самодельные палатки беженцев в Оклахоме (1936 год)...
Разорившиеся фермеры после долгих скитаний нанимались батраками и жили в таких бараках (Калифорния, 1936 год)
Сразу после рузвельтовского "ограбления века": обманутые вкладчики у закрытых дверей банка, весна 1933 года
Бездомная семья фермера бредёт куда глаза глядят (1938 год)
А кому-то "посчастливилось" больше - и эта "кибитка" стала его домом на все годы скитаний (1935 год)
Причины Великой Депрессии
На мой взгляд, «Великая Депрессия» была вызвана некоторой разбалансировкой экономики США после 1920 года. Именно тогда показались первые признаки перепроизводства. Но правительство не среагировало на эти признаки должным образом. Все дело в том, что государство не оказывало определяющее регулирующее влияние на экономику. Были предложения, направленные на улучшение ее стабильности, но их отклоняли. Например: Вудро Вильсон предлагал создать один центральный банк, который в случае кризиса, не «рассыпался» бы так, как это сделали банки в действительности. Депрессию также вызывали такие моменты, как слабость политических и финансовых учреждений в борьбе с дефектами в экономике, что полностью установилось в 1930 году. До «Великой Депрессии» правительства редко принимали какие-либо действия во время экономического спада, доверяя рыночным отношениям, ради достижения экономической коррекции. Рынок США оказался не в силах встретить депрессию, что подтолкнуло к кардинальным изменениям во всей политике Соединенных Штатов. После «Великой Депрессии» государственное влияние независимо от формы налогового или промышленного регулирования, общественных работ, страхования и услуг, или дефицита в финансах, начинало принимать главную роль в обеспечении экономической устойчивости в большинстве промышленных стран с рыночной экономикой.
Обстановка во время Великой Депрессии
Не зря Великую Депрессию относят к одним из наиболее значимых событий века. На протяжении всего своего существования она вершила судьбы людей: кто-то разорялся, кто-то только набирал свое могущество; одни голодали, другие жили в достатке. Она имела место в каждой семье таких индустриально-развитых странах, как США, Германия, Великобритания. Она влилась во все сферы повседневной жизни.
Великая Депрессия имела важные последствия в политической сфере. В Соединенных Штатах, экономический кризис привел к победе на выборах демократа Ф. Рузвельта. Рузвельт подключал к работе сотрудников, проводивших значительные государственные и общественные работы, ради более скоро восстановления. Но несмотря на это активное вмешательство, массовую безработицу не удалось восстановить до самого начала Второй Мировой Войны. С ее началом опустевшие американские заводы стали ломиться от заказов из Европы. Депрессия полностью закончилась вскоре после входа Соединенных Штатов в войну в 1941 году. В Европе, Великая Депрессия усиливала экстремистские силы и уменьшала престиж либеральной демократии. В Германии, экономический кризис непосредственно содействовал приходу к власти А. Гитлера в 1933 году. Нацисты, благодаря загрузке военными проектами, смогли выйти из кризиса уже в 1936 году.
В следующих двух разделах предлагается более подробная информация по сложившейся обстановке во время депрессии в США и остальных странах, подвергшихся кризису.
Обстановка во время Великой Депрессии в США
Экономический кризис 1929—1933 гг. был самым глубоким кризисом перепроизводства за всю историю капитализма. Почти четыре года экономика капиталистических стран находилась в состоянии полнейшей дезорганизации. Но особенно сильно кризис поразил главную страну капиталистического мира — Соединенные Штаты Америки.
Первые удары кризиса разразились 24 октября 1929 г., когда в США началась беспримерная биржевая паника. В этот день на нью-йоркской бирже было продано 12,8 млн. акции, т. е. в 1,5 раза больше, чем когда-либо ранее. Через несколько дней. 29 октября, был достигнут новый пик спекулятивного ажиотажа, когда из рук в руки перешли 16.4 млн. акции. Курс ценных бумаг на нью-йоркской бирже стремительно покатился вниз. Если на 1 октября 1929 г. стоимость акций, котировавшихся на Уолл-стрит, достигала 87 млрд. долл., то всего лишь через месяц, к 1 ноября, она упала до 55 млрд., или на 37%. Но это было только началом. Падение курса акций продолжалось почти безостановочно более трех лет. К марту 1933 г. их общая стоимость составила лишь 19 млрд. долл., т. е. сократилась по сравнению с 1929 г. примерно в 4,5 раза.
Биржевой крах 1929 г. был лишь одним из первых внешних проявлений глубочайших кризисных процессов, происходивших в экономике капиталистического мира. Уже с лета 1929 г. в США стали сказываться признаки кризиса перепроизводства, который быстро охватил промышленность, сельское хозяйство, финансовую систему и другие отрасли экономики. Он вызвал огромные потрясения во всей хозяйственной жизни страны.
Гигантская разрушительная сила экономического кризиса проявилась прежде всего в резком падении промышленного производства. По сравнению с докризисным уровнем 1929 г. общий объем продукции американской промышленности составил: в 1930 г.—80,7%, в 1931 г.— 68,1, а в 1932 г.—всего лишь 53,8%. Период с лета 1932 г. до весны 1933 г. стал временем наибольшего углубления кризиса. И только с весны 1933 г. уровень промышленного производства США стал медленно повышаться, знаменуя собой начало перехода экономики из кризиса в длительную депрессию.
Самое сильное падение выпуска продукции в годы экономического кризиса имело место в отраслях тяжелой промышленности. Это объяснялось тем, что позиции монополий были там особенно прочными и сокращение производства явилось в их руках основным средством, с помощью которого они пытались не допустить чрезмерного падения цен и поддержать на высоком уровне свои прибыли. В результате добыча угля, например, снизилась в США за 1929—1932 гг. с 535 млн. до 310 млн. т, или на 42%, а выплавка стали упала за эти годы с 61,7 млн. до 15,1 млн. т, т. е. более чем в 4 раза. Летом 1932 г. сталелитейная промышленность была отброшена к уровню 1901 г., а выплавка чугуна снизилась даже до отметки 1896 г. Из 285 доменных печей, числившихся тогда в стране, действовали всего 46.
Недогрузка производственного аппарата, принявшая в условиях общего кризиса капитализма хронический характер, достигла в начале 30-х годов огромных размеров. По данным специального обследования, проведенного группой американских экономистов, промышленность США в случае полного использования наличного оборудования и рабочей силы за период кризиса могла дополнительно дать продукции на 287 млрд. долл. Эта сумма почти в 3 раза превышала размеры валового национального продукта США в 1929 г.
Широчайшие размеры приобрели в годы кризиса разорение и банкротства промышленных, торговых и финансовых предприятий и фирм. По официальным данным, в 1929—1933 гг. произошло около 130 тыс. коммерческих банкротств. Кризис с огромной силой ударил и по банковской системе страны. За четыре года, с 1929 по 1932 г., прекратили существование 5760 банков, т. е. пятая часть всех банков США, с общей суммой депозитов более чем в 3,5 млрд. долл.
Невероятно тяжелы были социальные последствия кризиса. Национальный доход страны, составлявший в 1929 г. 86,8 млрд. долл., упал в 1933 г. до 40,3 млрд., т. е. более чем вдвое. Удары кризиса в той или иной степени ощутили даже монополистические объединения. Уже в 1931 г. американские корпорации подвели свой баланс с потерей в 487 млн. долл. В 1932 г. эти потери увеличились до 3511 млн. долл. Это была подлинная катастрофа для бизнеса. Кризис не пощадил даже некоторых крупнейших монополистов. Самым ярким примером финансового банкротства тех лет стал происшедший весной 1932 г. крах мультимиллионера Сэмюэля Инсулла. Крушение разветвленной системы держательских компаний, созданной Инсуллом в период «просперити», отчетливо показало рыхлость структуры многих корпораций.
Но как ни чувствительны были удары кризиса для буржуазных групп населения, они не шли ни в какое сравнение с теми бедствиями, которые принес экономический кризис рабочему классу и другим слоям трудящегося населения страны. Именно на них капиталисты переложили главную тяжесть катастрофического потрясения.
Сильнейшее падение промышленного производства, закрытие десятков тысяч заводов, фабрик, шахт, огромная недогрузка производственного аппарата — все это привело к колоссальному росту безработицы. Армия безработных, весьма значительная и в период капиталистической стабилизации 20-х годов, возросла теперь во много раз. По данным правительственной статистики, в 1933 г. в Соединенных Штатах насчитывалось 12830 тыс. полностью безработных, а доля безработных в общей численности рабочей силы страны достигла 24,9%.
Однако прогрессивная общественность США справедливо расценивала эти официальные данные как значительно заниженные. Так, по оценке прогрессивной организации американских экономистов — Ассоциации по исследованию проблем труда, число безработных в США к началу 1933 г. составило 16,9 млн. Это означало, что в период наибольшего обострения экономического кризиса каждый третий рабочий был лишен занятости. Очень широкое распространение получила частичная безработица. По данным АФТ, в 1932 г. полностью занятыми остались только 10% рабочих. По выражению одного из современников, в начале 30-х годов «безработица стала постоянной чертой американской жизни».
Массы безработных и членов их семей лишились в годы кризиса всяких средств к жизни. Отсутствие системы социального страхования в США не оставляло никаких надежд на помощь со стороны государства. После долгих месяцев бесплодных поисков работы и истощения всех сбережений, после лишения имущества и выселения за невзнос квартирной платы сотни тысяч трудящихся превращались в нищих и бездомных бродяг, скитавшихся по стране в поисках пропитания. Многие оказывались перед реальной угрозой голодной смерти. Только в Нью-Йорке в 1931 г. было зарегистрировано около 2 тыс. случаев голодной смерти.
Резко ухудшилось и положение тех, кому посчастливилось сохранить работу. Они постоянно испытывали гнетущее чувство неуверенности в завтрашнем дне. С самого начала кризиса, особенно со второй половины 1931 г., во всех отраслях промышленности проходило стремительное падение заработной платы. Даже по данным официальной статистики, среднегодовой заработок рабочего обрабатывающей промышленности сократился в 1933 г. по сравнению с 1929 г. на 30% (с 1543 до 1086 долл.). За счет систематического снижения ставок и неполной занятости общий фонд заработной платы американских рабочих сократился за годы кризиса примерно на 60%. Это означало, что процесс абсолютного обнищания пролетариата, который приостановился было в период относительной капиталистической стабилизации, с наступлением экономического кризиса вновь возобновился и приобрел невиданные ранее размеры. По подсчетам АФТ, реальная заработная плата рабочих снизилась за 1929—1932 гг. в среднем на 35%.
Не лучшим был и удел фермеров. Даже в наиболее благоприятные годы стабилизации широкие массы трудящегося фермерства оставались за бортом «просперити». Теперь же, с наступлением промышленного кризиса и новым, еще более сильным обострением кризиса перепроизводства в сельском хозяйстве, большинство из них оказалось на грани полного разорения. Цены на важнейшие продукты земледелия и животноводства упали в 1932 г. в 2—3 раза по сравнению с 1929 г. Соответственно денежные доходы фермеров сократились за эти годы с 11 312 млн. до 4748 млн. долл,, или на 58%.
Положение фермеров осложнялось еще и тем, что цены на товары монополизированной промышленности снизились в годы кризиса значительно меньше, чем на продукцию раздробленного сельского хозяйства. Неблагоприятное и ранее соотношение цен на товары, продаваемые и приобретаемые фермерами, достигло неслыханно низкого уровня — с 92% в 1929 г. до 58% в 1932 г. Поэтому покупательный индекс сельскохозяйственных товаров снизился гораздо значительнее, нежели абсолютный уровень сельскохозяйственных цен: летом 1932 г., в период наибольшего углубления аграрного кризиса, она была в 8—10 раз меньше, чем в 1929 г.
В этих условиях для большинства фермеров стала крайне затруднительной регулярная уплата так называемых фиксированных издержек производства: земельной ренты, процентов по задолженности и налогов (в 1932 г. они поглощали до 40% валового фермерского дохода). Все это привело к повальному разорению фермеров. За четыре года, с марта 1929 г. по март 1933 г., были принудительно распроданы за неуплату долгов и налогов 897 тыс. фермерских хозяйств, т. е. 14,3% их общего числа в стране. Разорившиеся фермеры либо оставались на прежнем месте в качество арендаторов и переходили к полунатуральному потребительскому хозяйству, либо, бросая хозяйство, вливались вместе с членами семей в огромную армию бродяг, скитавшихся в напрасных поисках работы.
Углубление промышленного и аграрного кризиса с осени 1931 г. привело к наступлению нового этапа финансового кризиса. Наибольшей остроты он достиг в феврале-марте 1933 г., когда вся банковская система США пришла в полное расстройство. По стране прокатилась новая, еще более сильная волна банковских крахов. Миллионы мелких вкладчиков — рабочие, фермеры, представители средних слоев города, положение которых резко ухудшилось с первыми ударами кризиса, теряли свои последние сбережения и превращались в нищих.
Но самые тяжелые удары кризиса обрушились на негров. Негритянские гетто, которые к тому времени уже успели сформироваться в ряде крупных городов, превратились в скопища безработных, в очаги сплошной нищеты. В сельских районах Юга в начале 30-х годов массами сгонялись с земли негритянские кропперы-издольщики. Сотни тысяч негров пополнили многомиллионную армию безработных и бездомных. В стране резко усилился расизм, прошла новая волна физических, расправ над черными. Только по официальным данным, за 1929—1933 гг. было подвергнуто линчеванию 69 негров, однако многие случаи суда Линча так и остались незафиксированными.
Трагизм положения, в котором оказались десятки миллионов трудящихся, с потрясающей силой передан в таких шедеврах американской литературы 30-х годов, как «Трагическая Америка» Т. Драйзера и «Гроздья гнева» Дж. Стейнбека. Характеризуя впоследствии обстановку в стране в начале 30-х годов, У. 3. Фостер писал: «Соединенные Штаты, в прошлом страна хваленого капиталистического процветания, стали страной, где властвовал кошмар голода, болезней, нищеты и пауперизма». Кризис 1929—1933 гг. потряс до основания не только социально-экономические основы американского капитализма. Он оказал громадное психологическое воздействие на миллионы американцев, вызвав кардинальные изменения в массовом сознании. Он решительно пошатнул культ бизнеса, который был создан за несколько десятилетий господства монополий и который стал чуть ли не символом веры рядового американца в период капиталистического «процветания» 20-х годов. Теперь массовая психология стала возлагать вину за разрушительное экономическое потрясение на тех самых «капитанов индустрии», которых еще недавно принято было обожествлять. Кризис воочию показал полнейшую несостоятельность идей всемогущества частнопредпринимательского индивидуализма и созидательной роли крупного бизнеса.
В период самого сильного обострения экономического кризиса в сознание значительной части американцев стали все чаще закрадываться сомнения в справедливости и разумности самой капиталистической системы. «Капитализм подвергся сейчас испытанию, и он его не выдержал,— говорилось, например, на одном из собраний местных церковных общин в штате Огайо в сентябре 1932 г.— ... Экономическая система, при которой погоня за прибылью ведет к разрушению благосостояния народа, должна быть либо полностью отброшена, либо фундаментально изменена». Конечно, лишь в немногих случаях разочарованные американцы выражали недовольство существующим строем в столь четкой и ясной форме. Гораздо чаще их антикапиталистические настроения были весьма смутными и неопределенными. Однако то, что характерная для периода «просперити» почти всеобщая убежденность в превосходстве «американского образа жизни» стала сменяться сомнениями, неуверенностью, а иногда и осознанием несправедливости капиталистической системы, показало всю чрезвычайность политической ситуации, сложившейся в стране в начале 30-х годов.
Диалог внука со своим дедом Jack′ом Griffin′ом:
-Как кризис повлиял на вашу жизнь?
-Я не помню жизнь перед депрессией, которую мог бы сравнить.
-Что ваша семья делала, чтобы справиться с недостатком денег?
-Мы заменяли нашу привычную любимую пищу на более доступную по средствам. Например, вместо капусты мы использовали мягкую часть кустарников, или, чтобы не жаловаться папе на голод, ели ноги лягушки. А когда жили во Флориде ели мягкие части черепах. Правительство давало немного еды или по два доллара на месяц, пока не взойдут посевы.
-Как вы помогали семье?
-Прежде чем я достаточно повзрослел, работал на ферме за 50 центов в день. Когда стал постарше работал за 75 центов на заводе удобрений. Это была очень тяжелая работа, но я должен был помогать родителям поднимать нас на ноги. Я работал по выходным, а в будние дни я и старший брат чередовали школу, чтобы помочь папе на лесопильне. Каждое воскресенье, которое я проводил в семье, мужчины играли в разные виды спорта, а женщины забавлялись в своем кругу.
-Пока длилась депрессия она делала вашу семью прочнее?
-Когда мне было 14 лет, в течение месяца умерли моя мама и старшая сестра, папа полностью взял хозяйство в свои руки. Я не могу сказать, что эти беды сделали нашу семью прочнее, но мы стали ближе.
Обстановка во время Великой Депрессии в других странах мира
Распространение депрессии было повсеместно, так как выполненные правительствами меры были не совсем корректны. Они встретили резкое падение экспортных заработков повышением тарифов на импорт, что еще больше усугубило ситуацию в торговле. Кроме того, с тех пор как дефляция стала единственной политикой поддерживания экономической стабильности, то первые ответы правительств на кризис были направлены на уменьшение расходов. В результате потребительский спрос падал еще больше. Политика дефляции была сильно связана с валютными курсами. А валютные курсы, в свою очередь, были связаны со стоимостью золота по Золотому Стандарту. Золотой Стандарт обязывал государства поддерживать фиксированный валютный курс. Но в связи с падением цен и интереса к валюте, становилось все сложнее и сложнее придерживаться Золотому Стандарту. В связи с этим страны стали одна за другой отказываться от него, что повлекло разорение множества банков по всему миру.
Очень сильно Депрессия повлияла на экономику Германии. Экономическая ситуация в ней была вызвана огромным долгом, которым страна была перегружена, следуя условиям перемирия после Первой Мировой Войны. Она вынуждена была брать займы, чтобы платить репарации победившим европейским странам, а также, чтобы оплатить промышленную реконструкцию. Но когда начали рушиться американские банки, которые давали займы Германии, они потянули за собой и немецких коллег.
Страны которые были зависимы от экспорта США, например в Латинской Америке, тоже пострадали от депрессии. В США совершенствовалось сельское хозяйство, что вызывало падение цен. Также сыграли роль долги: страны-производители накапливали свои продукты, чтобы, когда страны-должники выплатили все займы, страны-производители выпустили продукты на рынок. Но с выходом этих продуктов со складов, цены в стране производителя стали быстро и неуклонно падать.
Депрессия имела глубокий политический смысл. В таких странах, как Германия и Япония, реакция на Депрессию приводила к вооруженному захвату власти, что вело к установлению диктатуры, и вскоре, ко Второй Мировой Войне.
В Германия Гитлер выбрал политику, ориентированную на уменьшение безработицы, за счет вовлечения населения в производство. В результате в1939 году валовой национальный продукт Германии превысил показатель 1929 года на 51%, увеличение, в основном, за счет производства вооруженных сил и оборудования.
Немецкий случай является основным примером того что, что случилось фактически везде во время Великой Депрессии. Международная эконимка разделилась на блоки, определенные политической зависимостью и волютой которой они торговали. Торговля между блоками была сильно ограничена. Хотя мировая экономика и восстановилась после кризиса, он внес значительный вклад в международные экономические отношения и политическую устойчивость.
Решение кризиса
Весна 1933 года вынудила новую администрацию действовать решительно. Стало известно, что во многих штатах, объявив о банкротстве, закрылись все банки. Деловая жизнь едва теплилась. Закрытие банков грозило полным экономическим крахом. Страх перед будущим охватил миллионы людей. Огромные толпы осаждали банки, требуя возврата вкладов. Закрывались предприятия, школы, муниципалитеты.
Первоочередной задачей кабинета был банковский кризис. Декретом президента объявлено о четырехдневном принудительном закрытии банков, запрете вывоза из США золота, серебра и бумажных денег. Рузвельт добился своего - через несколько дней стабильность банковской системы была восстановлена.
В марте президент направил Конгрессу послание, предусматривавшее ряд мер помощи безработным, организацию специальных трудовых лагерей для безработной молодежи, широкое развитие общественных работ по всей стране, финансовую помощь штатам для оказания прямой материальной поддержки голодающих семей безработных.
Чтобы предупредить массовые выступления фермеров, доведенных до отчаяния разорением, распродажей за долги имущества и земли, Рузвельт издал закон о моратории на фермерскую задолженность, а также закон о восстановлении сельского хозяйства, известный как закон ААА (the Agricultural Adjustment Act). Главная его идея - ликвидировать "ножницы" между ценой, затрачиваемой фермером на производство продукции, и той, которую он получал при ее реализации. Чтобы сбалансировать спрос и предложение и поднять цену сельхозпродуктов, часть земли изымалась из сельско-хозяйственного оборота, за что фермерам выплачивались субсидии.
В июне принят закон о создании федеральной службы занятости и закон о рефинансировании задолженности по жилищному кредиту. Далее последовал закон о кредитовании фермерских хозяйств, принесший облегчение фермерству, задавленному долгами.
Но самым важным и далеко идущим мероприятием стал Закон о восстановлении промышленности НИРА (The National Industrial Recovery Act). Целями регулирования промышленности объявлялись: обеспечение "всеобщего благоденствия" путем кооперации между отдельными группами предпринимателей, путем достижения сотрудничества между рабочими и работодателями при содействии правительства, устранения "разрушительной конкуренции", ведущей к снижению прибылей, подрыву деловой устойчивости, сокращению инвестиций и занятости.
Упорядочивание отношений между предпринимателями и группами предпринимателей было решено добиться путем принудительного карелирования промышленности. Для увеличения занятости, повышения покупательной способности и стабилизации товарного рынка различные отрасли должны были ограничить себя "кодексами честной конкуренции". Предполагалось, что в каждой отрасли под наблюдением правительства можно будет остановить процесс снижения цен, выработав строго определенные нормы производства и сбыта, определив уровень цен и условия коммерческого кредита. Группам промышленников вменялось в обязанность согласовать с профсоюзами минимальные размеры зарплаты и максимальную продолжительность рабочего дня. Окончательное решение по этим кодексам было в руках президента. Контроль за реализацией программы НИРА возлагался на созданную президентом Национальную администрацию восстановления.
Принятый в мае 1933 года Чрезвычайный закон о помощи (ФЕРА) должен был закрыть одну из самых опасных пробоин. Полмиллиарда долларов ассигновывались штатом для ликвидации угрозы голода и массовой пауперизации населения.
Основная масса законов начального периода "нового курса" была принята в чрезвычайной спешке, за первые три месяца пребывания Рузвельта у власти. Это были сто дней, которые помогли американскому капитализму избежать своего Ватерлоо. Самым важным итогом было то, что экономика прошла фазу кризиса, все признаки восстановления были налицо.
Но если в области восстановления деловой активности меры, принятые правительством, привели к улучшению, то в плане проблемы касающейся миллионов людей, - проблемы занятости - достижения были более скромными. Более того в 1940 году, незадолго до очередных президентских выборов безработных было больше, чем в 1931 году, в апогее краха. Только война спасла экономику США от очередного спада и новой массовой безработицы.
Законодательства первых "ста дней" вопреки заявлениям о преобладании в нем чисто экономических задач, призвано было прежде всего создать психологический перелом, внести успокоение, выпустить пар из котла, давление в котором достигло критического предела.
Рузвельту ближе всего была умеренная разновидность реформаторства, которая к 1912 году выкристаллизовалась в политической философии президентов Теодора Рузвельта и Вудро Вильсона, воплотив в себе идеи государственного регулирования экономики и модернизации правовых институтов в целях упорядочения под эгидой государства социальных отношений, оказавшихся в результате неконтролируемого хозяйничанья капитала на гране опасного кризиса.
Уловив решимость миллионов людей добиваться перемен, Рузвельт делает шаг на встречу их чаяниям, провозглашая знаменем национальной политики курс на реформы, но реформы постепенные, верхушечные, устраняющие только самые вопиющие проявления социального неравенства и сохраняющие в неприкосновенности устои.
Новый импульс для поворота от созерцательности и проволочек к поддержке самого радикального в истории американского государства социального законодательства, включая законы о социальном страховании, о трудовых отношениях, о налогообложении крупных состояний, о беспрецедентном расширении прав профсоюзов дала новая предвыборная кампания 1935 года. "Новый курс" претерпел новую эволюцию, стал еще более радикальным. Публичные выступления президента полны обличений беспредельной алчности имущих классов и хищничества монополистов в духе самого низкопробного популизма. Тем самым Рузвельт решал главную задачу буржуазного прогрессизма - подчинить себе массы и удерживать их под контролем подновленной двухпартийной системы.
Испытывая давление со стороны монополий и их прессы, Рузвельт тормозил осуществление провозглашенных реформ, предусмотрительно не связывал себя никакими жесткими обязательствами.
К концу третьего срока пребывания Рузвельта на посту президента реакция и движение к контр-реформе набрали силу. Одной из причиной этого был верхушечный, элитарный характер либерализма, подчиненного всецело классовым интересам буржуазии. Спонтанность, непоследовательность были его отличительной чертой, а боязнь почина демократических масс - родовым его признаком.
Итоги
Осуществляя экономические реформы, ньюдилеры руководствовались прежде всего прагматическими соображениями. Однако в их действиях вырисовывалась определенная объективная историческая закономерность: они подталкивали и форсировали государственно-монополистические тенденции в развитии американского капитализма.
Степень эффективности финансово-экономических мер «нового курса» как средства выведения экономики из кризиса и как барьера против спадов была далекой от того, на что рассчитывали их инициаторы. Неожиданное для ньюдилеров наступление нового экономического кризиса в 1937 г.— лучшее тому доказательство. Вместе с тем реформы «нового курса» оказались орудием усиления государственно-монополистического характера американского капитализма. Индекс промышленного производства поднялся в 1939 г. от уровня 1932 г. на 90%. Что касается расходов федерального правительства, то в 1932—1940 гг. они выросли с 4266 млн. до 10 061 млн. Государственные расходы — один из важнейших институтов государственно-монополистического капитализма. Их резкое и устойчивое возрастание за относительно короткий срок и есть одно из доказательств перерастания американского монополистического капитализма в государственно-монополистический.
Тот же самый объективный результат долгосрочного действия дали и социальные мероприятия ньюдилеров. Наряду с функцией экономического регулирования сформировалась обособившаяся функция социальной деятельности государства. Заметно видоизменились в годы «нового курса» идейно-политические устои двухпартийной системы. Демократическая партия стала прибежищем неолиберализма. Первые шаги наметились в переориентации республиканцев в неоконсервативном направлении.
Кризис 1929—1933 гг. и «новый курс» стали тем временем, когда были сделаны шаги в дальнейшем развитии государственно-монополистического капитализма. Если «новый курс» рассматривать как единство двух линий: с одной стороны, развитие государственно-монополистического регулирования и, с другой — проведение социальных реформ с учетом требований масс, то можно считать, что в 1939 г. эта страница закрывается. В социальном реформаторстве «новый курс» после победы ньюдилеров на выборах 1936 г. продвинулся сравнительно незначительно. В их актив можно записать лишь принятие закона о регулировании условий труда в 1938 г. и расширение ассигнований на помощь безработным.
Позиции ньюдилеров были основательно подорваны кризисом 1937—1938 гг. Если демократы называли крах 1929—1933 гг. «гуверовской депрессией», то республиканцы, следуя сложившимся принципам политиканства, окрестили очередной кризис «рузвельтовской рецессией». Новый кризис подорвал веру в эффективность реформ. Ньюдилеры все более теряли инициативу.
После выборов 1938 г. рузвельтовское окружение оказалось в «замешательстве относительно следующей фазы нового курса». Президент был «склонен двигаться с осторожностью» в своих взаимоотношениях с конгрессом и демонстрировал «умеренность». Спикер палаты представителей алабамский демократ У. Бэнкхэд заявил, что главные цели «нового курса» «практически достигнуты» и необходимость в дальнейших реформах отпала. В ежегодном послании о положении страны, с которым Ф. Рузвельт выступил в январе 1939 г., не выдвигалось никаких реформ. Президент официально провозгласил окончание «периода внутренних конфликтов, связанных с программой реформ»". Пригласив 6 марта 1939 г. в Белый дом вице-президента Д. Гарнера, лидера демократов в сенате О. Баркли, спикера У. Бэнкхэда и лидера демократического большинства в палате представителей С. Рэйбэрна, Ф. Рузвельт заверил капитолийскую верхушку, что никаких планов дальнейших реформ у него нет
Итак, закончилась полоса социальных реформ, но государственное регулирование экономики продолжалось и после 1938 г. Государственно-монополистическая сущность «нового курса» оказалась явлением необратимым. Важнейшим итогом «нового курса» было также и то, что он ознаменовал серьезный сдвиг в социальном развитии страны.
Соисточник: http://www.usinfo.ru/greatdepression.htm
